(Главы из монографии «ПЁТР ВЕЛИКИЙ и казачество»)
Первые официальные сообщения царю о К.Булавине.
Не берусь утверждать того, что Мазепа, готовя своё предательство по отношении к России, подбил на бунт на Дону безграмотного Кондрата Булавина, нёсшего службу на солеварнях Бахмута, но это вполне возможно...
Вместо предисловия. Документы говорят больше, чем измышления «историков».
Письмо И.А. Толстого, полученное Петром Великим:
«Премилостивейший государь. Доношу тебе, государю, раб твой. Сего 708 го лета Донской атаман Лукьян Максимов, собрався в Черкаском з Донскими козаками, и посланной от меня с ним конные службы полковник Николай Васильев с конными, государь, Азовскими козаками и с Колмыки ходили против вора Кондрашки Буловина, и что, государь, у них в том походе учинилось, и о том послал я к тебе, государю, доносительное письмо при сем писме через Белогороцкую почту. А по отпуск, государь, сего письма по Дону верховых казачьих городков многие козаки к тому вору пристали; и ныне, государь, опасно того, чтоб по Дону и нижних городков козаки к тому вору не пристали. А по их состоянию крепости, государь, в них не чаю; и естли, государь, нижние городки по Дону к нему пристанут, и он де имея намерение итить в Черкаской и побить старшин. А естли, государь, того, чтоб не учинил какого бедства Азову и Троецкому, и для сего добро б, государь, полков к нам прибавить. Раб твой Иван Толстой. Из Азова, апреля 14-го дня 708-го».
Донесение И.А. Толстого от 5-го мая:
«Премилстевийший государь. Доношу тебе государю раб твой. Вор Кондрашка Буловин с воровским своим собратием в четырех тысечах пришёл к Черкаскому апреля в 26 день и стал на речке Василевой. А отоман Лукьян Максимов с старшиною и с Черкаскими козаками в Черкаском окрепились полицадами, также и Рыковской станицы козаки окрепились и сели в осаду. И апреля, государь, в 28 день Рыковской и Скородумовской и других к тому ближних станиц козаки вору здались, а Черкаской сидел в осаде маия до 1-го числа. А первого, государь, числа маия и Черкаские козаки тому вору здались жа и атамана Лукьяна Максимова и старшин Ефрема Петрова, Абросима Савельева, Ивана Машлыченка, Никиту Соломату ис Черкаского вору Буловину выдали и в Черкаской того вора пустили. И ныне вор в Черкаском.
Раб твой Иван Толстой. Ис Троецкого, маия дня 5-го 708-го лета».
Донесение И.А.Толстого от 8-го мая.
«Премилостивейший государь. Доношу тебе, государю, раб твой. Сего, государь, 708-го лета маия 8-го дня явились в Азове ис Черкаского Азовские пушкари, которые посыланы были в Черкаской по прошению войскового атамана Лукьяна Максимова и старшин для управления пушак к осаде от вора Буловина. И те, государь, пушкари сказали, что де сего ж маия в 6 день войскового атамана Лукьяна Максимова и старшин Ефрема Петрова, Абросима Савельева, Никиту Соломату, Ивана Машлыченка вор Буловин казнил смертью, отсек головы при них, пушкарях».
I. «Пришёл он, Кондрашка и челобитную царю направил».
Исторически судьба свела Государя с его холопом, Кондратием Булавиным.
О булавинском восстании писано не мало.
Возможно, хитроумный гетман Мазепа, присягавший и польскому королю и турецкому султану и затем Российскому царю, в своих целях и завербовал в свои сторонники Булавина. И всячески помог ему вылезти «из грязи в князи». Но лично мне документов, доказывающих это, не встречалось. Поэтому, предлагаю, опустив всякие домыслы «историков, выполняющих чей-то заказ за мзду в любом её виде», обратиться к документам. Для широкого круга читателей источники эти не важны, а специалисты знают, где их можно найти.
С документов о захвате власти в Черкасске мы и начнём.
Князь, майор Долгорукий. «С Воронежа, маия в 16 день 1708 г.» пишет Петру I, находящемуся на шведском театре боевых действий, письмо и к нему следующее приложение:
«Великому государю, царю и великому князю Петру Алексеевичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, холопи твои, Донские атаманы и козаки Кондратей Афанасьев и все войско Донское челом бьют.
В нынешнем, великий государь, 1708-м году маия в 2 день, пришед мы, холопи твои, собрався по Дону, по Хопру и по Медведице, по Донцу и по Бузулуку, изо всех заполных рек для перемены и выбору новых старшин, атамана Лукьяна Максимова, старшин Ефрема Петрова с товарыщи, видя мы, холопи твои, за ними, атаманом и старшиною, многие к нам неправды и разорения и всякие нестерпимыя налоги, и которое твоё, великого государя, царя и великого князя Петра Алексеевича, всеа Велики и Малыя и Белыя Росии самодержца, прсылаетца к нам, холопам твоим, годовое денежное и хлебное жалования, также и за Астраханскую службу двадцать тысячь рублев, также и в нынешнем, великий государь, 1708-м году присланное ж к нам, холопам твоим, (с) столником Матвеем Колычевым десеть тысячь рублев, и того присланного твоего, великого государя, денежного жалованья нам, холопем твоим, в дуван ничего они, атаман Лукьян и старшины, не давали. Так же по Дону и по иным заполным речкам без твоего, великого государя, указу многие городки разорили и выжгли, и людей по деревьям невинно вешали, носы и губы резали, женска пола и младенцов меж колов давили. И за то их мы, холопи твои, до смрти побили и вместо их по совету всем войском иного атамана и старшин, кто нам, войску, годны и любы, выбрали и по договору для крепкаго впредь постоянства и твёрдости в книги написали. И от тебя, великого государя, мы, холопи твои, никуда не откладываемся, и твоих, великого государя, украинных городов нашествия и разорения никакова не чинили и отнюдь не помышляем, и желаем всеусердно тебе, великому государю, служить по прежнему, как вечноблаженные и достойные памяти деду твоему, великому государю, царю и великому князю Михайле Феодоровичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, также блаженные и вечно ж достойныя памяти отцу твоему, великому государю, царю и великому князю Алексею Михайловичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, и братиям твоим, великого государя, блаженныя ж и вечно достойной памяти великим государем, царём и великим князем Феодору Алексеевичю, Иоанну Алексеевичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцем, такоже и ныне мы, холопи твои, тебе великому государю, всем войском всеми реками всеусердно по прежнему непременно служить и всякого добра хотеть обещаемся. И в том мы, холопи твои, тебе, великому государю, в правде целовали крест и святое евангилие и меж себя войском учинили мы, холопи твои, в любве и в совете забратство по прежнему. И чтоб твои, великого государя, назначенныя к нам, холопам твоим, войску, к Черкаскому, также б по Дону, по Хопру и по Донцу ратныя полки с полководцы к городкам не ходили б. А буде они, полководцы, преслушав твой, великого государя, указ, насильно поступят и какое разорения учинят, И В ТОМ ВОЛЯ ТВОЯ, ВЕЛИКОГО ГОСУДАРЯ, МЫ ВОЙСКОМ РЕКУ ДОН СО ВСЕМИ ЗАПОЛНЫМИ РЕКАМИ ТЕБЕ, ВСЕ ГОСУДАРЮ, УСТУПИМ И НА ИНУЮ РЕКУ ПОЙДЁМ ( выделенно мной). А буде мы, холопи твои, войском тебе, великому государю, на реке годны и винах наших нам, холопем твоим, милосердо простишь и на реке по прежнему по нашей, холопей твоих, казачей обыкности жить нам велишь, и о том мы, холопи твои, войском от тебя, великого государя, ожидать премилосердного указу и грамот желаем. Да милости ж у тебя, великого государя, мы, холопи твои, всем войском слезно просим о сожительнице войскового нашего, холопей твоих, атамана Кондратья Афанасьева Анну Семёнову дочь и с сыном Иваном, которая от наших, холопей твоих, неправедных бывших наших старшин нынешнего 708-го году марта в...день на Волуйку послана, об отпуске и о присылке попрежнему к нам, холопем твоим, в Черкаской о примелосердном твоём, великого государя, указе».
Вот такая челобитная с УЛЬТИМАТУМОМ великому государю от какого-то холопа! И это фактически накануне Полтавской битвы, когда решалась судьба России! Когда шведы вводили свои войска на Украину, когда Запорожская Сечь предала Россию!
Скажите, как должен был поступить Великий Преобразователь России? Испугаться холопов своих: Кондрата Булавина, Тимофея Соколова, Степана Ананьина, Лукьяна Хохлача, Сергея Беспалого, Игната Некрасова, Илью Зерщикова, Семёна Драного, Митьку Голого и их сподвижников?
А как царь России должен был реагировать на «самостийность» булавинцев, когда новоиспечённый атаман, с ухватками Стеньки Разина, незамедлительно начал действовать, укрепляя свою власть вот таким образом?
Так и хочется поверить в то, что Булавин исполнял задумку гетмана Мазепы, по ослаблению армии Петра Первого на шведском театре боевых действий. Существует масса документов освещающих булавинские действия, подрывающие стабильность на южных окраинах России. Предотвращение такого положения могло быть только силой. На Дон посылались полки армии, так необходимые в боях со шведами.
Не стану я «мудрствовать», пусть говорят документы тех времён.
Привожу выписку из письма князя Д.М.Голицына о Булавине, приложенную к письму Г.И.Головкина к Петру I от 16 мая 1708 года:
«Выписано ис письма князь Дмитрия Голицина ис Киева от 8-го дня мая. Писал к нему бригадир Шидловский, что он с своими полками пошёл в поход против вора Булавина и пришёл в Чюгуев и ис Чюгуева пошёл было на урочище вершины Адарские, а ныне по ведомостям ему, ото оного вора Булавина единомышленники Семён Драной, Тихон Белогородец, да Азовский чернец не в одной тысячи явился в полку ево, и хутора разорили, и полку ево местечка Ямполя жители к оным ворам пристали и крест целовали, что им быть с оными в согласии, и хотят Мояк и Тор доставать...., что в Мояках ис пушек стреляли... И по тем ведомостям он, Шидловский пошёл на оных воров и просит больше людей, ... А с Волуйки к нему пишут, что такие ж воры являютца около Валуйского уезду. Да к нему ж з Дону пишут, что вор Булавин апреля 26-го числа пришёл под Черкаское и стоит на урочище. И он писал к Шидловскому, чтоб он на оных воров, которые к Тору и Мояку пошли, шёл как наискорее и з Божиею помощью промысел военный над оными чинил и, естли придёт к щастию ево, чтоб шёл прямо против вора Булавина к Черкасскому. А ныне многие ведомости подтверждают, что все Донские казаки с оными ворами в общем согласии и, ежели ратные люди пойдут против оного вора, зело он опасаетца, чтоб на Украине какого возмущения от их Украинцов не показалось. А Шидловский пишет, что и у Русских людей шатость являетца. А некоторые люди наряжены были на работу в Азов и на Таган- Рог, ис тех велел набирать полки и на них надежду иметь;...»
Спору нет, - жилось на Руси и в петровские времена тяжко. Но то, что именно казакам жилось лучше чем другим не подлежит никакому сомнению.
Повторялась на Дону в Великом войске та же петрушка, что и на Украине – уж больно хотелось разбойничьей вольности «запорижьцям» на Украине, а на Дону таким, как Кондрат Булавин «со товарыщы». Им и в голову не приходило то, что вести войну со Швецией и Турцией одновременно для Петра и России было смерти подобно. А им, булавинцам удалым, видите ли вольницы казачьей захотелось. Я убеждён, не будь России, от казачества Дона султан Турции со своими янычарами не оставил бы ни одного крохотного хуторка. Для меня также не подлежит сомнению то, что булавинский бунт не что иное, как, даже не стихийный, а скорее честолюбивый бунт. А среди казачества таких честолюбцев было не мало – безграмотный, завидущий, не желавший трудиться, а сытно жить, казак легко поддавался агитации себе подобных и пёр с саблею наголо, будто ему никто не указ. Не понимали казачки, что не в Диком поле они находятся, а в России - матушке обитаются. Всё им вольница мерещилась, грабительские походы за зипунами, а между прочим в восемнадцатом веке на Дону бурно развивался капитализм, как новая для феодальной России формация. Кстати, Дон в этом развитии (капиталистическом) занимал ведущее место в России, начиная с последней четверти семнадцатого века.
Исторически бунт Булавина – это «судороги свободы времён Дикого Поля» в условиях централизованного государства. Бунт жестокий и кровавый.
Но вернёмся к конкретике.
В рамках публицистической статьи стремлюсь не перегружать читателя описанием всего хода булавинского бунта, а привожу лишь основные, этапные.
(продолжение)
Возмездие за бунт жестокий и кровавый.
П.М. Апраксин писал Петру следующее:
«Премилостивейший государь. Доношу вашему величестви: от последних чисел маия не имели на Волге свободного проезду от детей вселукавого диявола, воровских казаков, как те воры Боловина злодейственного сонмища, пришед з Дону Сиротинской станицы и других городков, с ними ж беглые стрельцы и солдаты, собрався человек с тысечю, маия 13 пришли на Волгу и город Дмитровской на Камышенке взяли без бою; те Камышенские своровали, не противились, сложились заодно. И в первый день, взяв город, те воровские казаки и Камышевские афицера одного, да полкового писаря и бурмистров соляной продажи, умуча, побросали в воду; а полковник Данила Титов, который город ведал, ушол и после сыскан и посажен за караул; и Двинского полку маеора Друктора, который ехал к нам в Астрахань, переняв, муча, убили до смерти; и моего человека, который ехал с Москвы з домовными припасы, муча ж, бросили в воду; и все разграьили, и торговые и Троецкие и рыбных промыслов суды, переимая, грабили, и людей мучили. И стояв в Дмитровском две недели, приходили к Саратову и приступали; в который день незапно на них под Саратов пришли с Дону от Черкаского с тысечю Калмык, шли к Аюке от Боловина, и тех воров довольно побили; и Саратовцы служили тебе, государь, верно и прелести их не послушали. Потом июня 7 с Паншина и из ыных городков того ж злодейственного Боловина сонмища с 3.000 человек пришли под Царицын, и в город старой, который был для малолюдства оставлен, вошли; и Царицынский комендант Афанасий Турчанин с Царицынцами, которых имел с 500 человек всяких, да от нас присланных рота солдат, сели в малой крепости в осаду; и жестоко к ним воры приступили и валили землю на тот малой осадной городок, однакож наши служили верно и тех злодеев довольно побивали. О чём я уведав, тотчас на тех воров под Царицын послал полк салдат с полковником Бернером. И как оный полк пришёл к Царицыну, и не допустя города за 5 верст, на урочище Сарпинском острову, воры великим многолюдством наших встретили во многих лотках, и был с нашими великий бой от третьяго часа пополудни до самой ночи, на котором побито воров с 800, а наших салдат 46, да ранено наших салдат 135 и 7 человек афицеров, в них же и полковник, ранены ж и, за наступлением ночи, принуждены отступить, и назавтея, осмотря их воровского многова людства, отступили к Черному Яру. И получа я о том бою известие, тотчас послал ещйё 1.000 салдат с полковниеом Левистоном, мало не всех, кроме больных, и естьли б возможно, желал за монаршескую честь вашего величествия, примилостивейшаго нашего государя, сам там быть и душу мою положить, не терпя от таких скверных такова досадительства. И так, видя Царицын помощию от Казани и господина Хованского оставлен, нималые помощи не прислали, где бы свободно на низ поспешить мочно: от Астрахани, государь, Царицын 500, а Саратов 900 вверх, и ветры были противные. И после первого бою с полковником з Бернером, воры, забрав к себе с судов, которых в Астрахань не пропустили, работных людей много число, к Царицыну днём и ночью землю валили и ров засыпали, и наметав дров и всякого смоленого лесу и берест, зажгли, и великою силою приступом и тем огнем тот осадной городок взяли, и Афанасия Турченинова убили, великою злобою умуча, отсекли голову, и с ним подъячего и пушкаря и дву стрельцов, а других, кои были в осаде, афицеров и солдат, присланных от нас иЦарицынских, разобрав за караулы, и обрав ружье и платье, ругаяся много, в воровских своих кругах оставили быть на свободе. По оном же, государь, от тех воров злддейственном озлоблении сего июля 20 посланные мои полки помощью Божию и твоим премилостивейшаго нашего государя молитвами город Царицын взяли, и тех злодеев воровских казаков побили многое число, и живых побрали. И завотчиков пущих велел привести к себе в Астрахань, а других всех казаков и других, кои с ними были, и Камышенские, которые в помочь к ним под Царицын приходили, велел на Царицыне и по Донской дороге вешать, - достойную месть ехиднино порождение воспримут; и Камышенских жителей велел всех забрать, кроме самых престарелых и баб и малых ребят: те и сами исчезнут, и пушки и всякие припасы велел теми ж полками побрать на Царицын. Не долго та их сатанинская власть была, и достальные скоро все исчезнут: всемогущий Бог вас, премилостивейшаго нашего государя, молитв ради и правды и непрестанного ради труда о людех своих, не оставит. И ныне, государь, на Волге путь и проезд от тех воров начал быть свободной. На Царицыне оставил я комендантом Смоленского полку полуполковника Заозерного, с такое дело будет, и с ним 300 салдат своих с афицеры. А Царицынских, что осталось, которые зело верны, до самых смертей служили усердно, перед всеми городами здешними достойны твоей государевой особной милости. И впредь должную мою службу вашему величествию, премилостивейшему моему государю, до самые смерти моей отдавати буду. О малолюдсте здешнем не смею доносить; буде Башкирское дело успокоилось, повели, государь, в Астрахань к нам салдат и что мочно конных прибавить: истинно, салдат здесь мало, и тенынешними кровными случаи зело утруждены, на Терке и ныне под Царицыныи слишком с 300 ранено и побито; и так салдаты добры: не только на иноверных, и на нынешних злодеев казаков, где бы от неразумия по прелести их дияволской и поползновения от иных чаял, так служат охотно, как на радостный пир, так крови свои излить за тебя, государя, желают. Ныне ж, государь, при взятии Царицына от взятых казаков получили известие о исчезновении главного злодея Боловина: как де он взял Черкаской и старшин побил, послал скоро казаков под Азов, сказал и обнадёжа их, что точас Азов возмут, которых под Азовом немало побито. И они де, пришед,за то, что он обманул, все на нево озлобились и хотели взять в круг, и он ушёл в ызбу и застрелил себя сам ис пистоля до смерти; и других ево товарыщей воровских побили. И сам рабским моим доношением вашему величествию, премилости вейшему моему государю, поздравляя оных злодеев исчезновением, и надеемся Божиею помощию и протчее злодейственное сонмище исчезнет вскоре. Раб твой государской Пётр Апраксин. Из Астрахани, августа 3 1708.»
Действие первое новой власти на Дону.
«От Донских атаманов молотцов, войскового атамана Кондратья Афанасьевича Булавина и от всего великого войска Донского на Дон, в Донецкую станицу, атаманам молотцам челобитье.
В нынешнем 1708-м году маия в 5 день ведомо вам чиним, что ныне нам, в съезде всей реки, Черкаской за великим их бою пушечном Бог поручил взяли. А смертного урону у нас приступного войска нет ни единого человека, толко в Черкаском в осаде убито мало дело. А до которых старшин неправедных нам было дело, и им, (атаману) Лукьяну Максимову, (старшинам Ефрему Петрову, Обросиму Савельеву, Никите Соломату, Ивану Машлыкову) учинили по делам их смертную казнь. И о том мы послали по всем рекам о ведомости свои войсковыя грамоты. А вам бы станицею сию нашу войсковую грамоту послать на Воронеж к нашим войсковым казакам Екиму Филатьеву с товарищи. И чтоб тебе, Екиму Филатьеву, со всеми товарыщи своими к нам, войску, в Черкаской з государевым жалованьем поспешать, не мешкав, днём и ночью, а чтоб тебе большой воды не испустить. А будет у тебя, Якима Филатьевича, с какими иными людми буде какое помышление, а государево жалованье издержишь за своим огурством, и воду испустишь и не поспешишь к нам, войску, и о том ты с единомышленники своими после на нас, войска, не пеняй ни в чём».
К сей грамоте войсковая печать приложена. У подлинного письма печать войсковая. Ниже печати написано: « А ся наша войсковая грамота послана з Донецким казаком с Филатом Фроловым с товарыщи».
Обратите внимание когда писал челобитную Булавин: 8-го мая 1708 года.
А донесение И.А.Толстого царю пишется 15-го мая 1708 года.
Вот оно, донесение:
«Премилостивейший государь. Доношу тебе, государю, раб твой. В Азове, государь, и в Троецком милостию Божиею и вашего величества счастием по отпуск сего письма во всем благополучно. Сего 708-го лета маия в 14 день получена, государь, ведомость от Черкаского козака Андрея Шилкова, которвй ис Черкаского ушёл в Азов. И в распросе сказал, что вор Булавин с воровским своим собранием в осми тысеча выше в Черкаскром и выбран в войсковые атаманы на Лукьяново место Максимова. А в ясаулы де выбраны ис Черкаского Тимофей Соколов, который сослан в Сибирь, да из Рыкова Степан Ананьин. И имеет тот вор намерение добывать Азов и Троецкой и итить на море. И маия ж, государь, во 8 день писали де к нему вору товарыщи ево с Хопра Лукьян Хохлач да с Северского Донца Сергей Беспалый, что де на Хопёр и к Донцу пришли полки и городки их разоряют. И тот де вор Булавин, разделяя воровское свое собрание на двое, хочет итить с половиною к Северскому Донцу сам а с другою половиною на Хопёр посылает товарыща своего Игнатия Некраства, а в Черкаском де оставляют наказным атаманом Илью Зерщикова, а с ним казаков з десятка по три человека. И тому же воровскому своему собранию давал деньги на человека по два рубли по три алтына по две деньги, ВЗЯВ ЦЕПКОВНЫХ ДЕНЕГ ДВАДЦАТЬ ТЫСЯЧ РУБЛЁВ.
А Василей де Большой и Василей Меншой Познеевы, Увар Иванов, Козма Минаев, Ян Грек и иных знатных козаков человек з двадцать у того вора сидят за караулом на чепях и хочет де их и всех природных черкаских козаков побить до смерти и пожитки их разграбить. Раб твой Иван Толстой Ис Троецкого, маия в 15 день 708-го».
|
