Вместо вступления.
//... Прекрасная Италия! – и вновь любуюсь я тобою. Привет вам - ласковые берега! Италия Петрарки  – это «прекрасная страна, разделённая Апениннами и окружённая Альпами и морем»

Но – более того:
    - «На здешней земле страсти возникают прежде всего.
Стоит итальянцу на прогулку за город в приятном женском обществе выйти, - и он будет безумно весел, поражая всех живостью своего воображения.

Читаю в интернете:      « В настоящее время место изрядно замусоренное со стороны Баку - ржавые корабли, развалины армейских построек.
С противоположной стороны –уютные пляжи, чистая вода, словом красота».
Смотрю – «О. Наргин в картинках» и...
     Заныло сердце.

Окончив сельхозтехникум, Павел Посик по распределению был направлен на работу в одну из деревушек Беловежской Пущи, где все женского пола - «лесные колдуньи». Они сразу же «захороводили» Пашу. И через неделю его пребывания в Пуще, о нём пошла молва, что он родился с поросячьим хвостиком. И что он не ветеринар, а ведун. Все говорили, что он знает заговор, от которого оводы и мухи подыхали и падали с  коров, стоило ему только пошевелить губами. А ещё говорили, что там, где Посик помочился под кустом, девки раздевались наголо и извивались в вакхических танцах. И много ещё всякого говорили...

Каждый служивый знает, что  Инспекторская проверка полка, или иного воинского подразделения Вооружённых сил  – штука серьёзная, а заканчивается она приёмом жалоб и просьб военнослужащих вплоть до рядовых, которые и составляют фундамент Армии.
     Штаб полка, командный пункт и Первый ракетный дивизион ПВО в годы моей службы базировался на прославленном легендами, лагерем военнопленных турок и иже с ними, азербайджанским ГУГАГом - тюрьмой «врагов народа»  острове НАРГИН, названный так ещё с времён царя-воителя - Петра Великого.

 ... Кому-то ещё «с гражданки»  повезло призваться в Первую Военную Школу Радиомехаников Специалистов Связи, что в дни моей  молодости находилась меж отрогов Кавказских гор и моря Каспийского, некогда Хвалынского. Казармы школы, учебные классы, общаги офицерского состава и сверхсрочников, военторг, клуб, штаб и кунги малого радиополигона располагались на Шаховской косе, уходящей серо-золотистой  знойной  лентой дороги в Персиду - царство сказочной Шахерезады  Ирана.

Бориса  Антонова в его родной Рыбнице в Молдавии знали все.
Был он с юных лет «грешником», и вводил  «во грех» самое лучшее из созданий природы – Женщин.
Они, эти создания, говорили о нём: «От него веет дурманом и колдовством, от которого теряешь голову... И отдаёшься ему потом всякий раз, где угодно, без оглядки и совести, как самая последняя сучка»
           Но, как говорится, «не всегда коту масленница, наступает и великий пост». Загребли Бориса в

«...Служили два товарища...» в нашем полку -Толик Лазаренко  и Владимир Муденося. Оба не закончили Морские училища, один – в Ростове-на-Дону, другой в – Одессе.
       Владимир был роста двухметрового, ему бы на линкоре орудие главного калибра ворочать, а его угораздило в Противовоздушную Оборону попасть служить, да ещё кем?!  ТЕ-ЛЕ-ФО-НИСТОМ!!! С его-то габаритами! И особой его  примечательностью было  - когда он играл в волейбол, из его солдатских  трусов, на потеху болельщикам, выглядывало... нечто, навроде головы Змея Горыныча... Конечно, все мы болели за Вовку...

… Остров Наргин, ракетному крейсеру подобный, славен бы своими песенниками и запевалой. Его знали не только наргинцы, но и на всех сторожевых кораблях флотилии, торчащих в водах то нежного, то свирепого Каспийского моря. Вечерами с «седой равнины моря»  под райские кущи Приморского бульвара Баку являлось удивительное пение:

Мартовские снежные вьюги и морозы леденили дыхание, приходилось, сняв рукавицы, тереть нос, уши, щёки, дуть в замерзавшие ладони и прыгать поочерёдно то на одной, то на другой ноге. На эту лихую погоду в стране пришлись выборы в Верховный Совет. Нам, пацанам и девчонкам, это государственное действо было в радость, хотя мы в этом ничего не понимали. Для нас выборы – это праздник и только. В послевоенном хуторе весь «центр культурной жизни» находился в школе.

Трёхклассное образование Толик Козленко высидел в школе родного хутора. Учиться ему было не интересно. Вера Степановна учила считать по пальцам, и счёт дальше двадцати никак в голове Толяна не укладывался, так как он имел на каждой руке и ноге по пять пальцев, а всего двадцать. А откуда берутся другие числа и зачем, знать было никчему. Вся голова юного хуторянина была забита  техническими решениями, а своими умом и руками создать «яку-нэбудь тэхныку» была цель поважнее, чем азы и буки Веры Степановны. Толян знал, что ничего считать не надо, что двадцать пальцев, если их ещё до школы не поотрывало, постоянное количество, а